Размышлизмы

Но вот тараканам, которые жрут твой мозг чайной ложечкой, на все это наплевать. У них своя задача — не дать тебе жить спокойно, а быть занозой в заднице.
А если однажды купить им мелок?
— Блин, тараканы задрали, житья не дают...
— А я купил мелок китайский, для тараканов...
— И что?
— Да нормально, сидят тихонько в уголке, рисуют...
Всё, что тебе требуется в этой жизни, — просто отвлечь этих супостатов и пройдох от еды и организовать их коллективное творчество.

Слушайте, я холил и лелеял своих таракашек 30 лет. Они стали жирными и наглыми, и вы хотите, чтобы с помощью одной медитации или заклинания на них напал альтруизм и они сели на диету?
Даже бросить курить в один день сложно, а вы мне предлагаете поменять отношение к жизни за несколько дней?

Начнем с того, что мы живем не в реальности, а в мире, построенном нашим сознанием.
Я уже много раз писал, что окружающие люди и сам мир нейтрален и не обладает чем то из ряда вон выходящим. Плохим или хорошим мы делаем его сами, своими эмоциями и отношением к тому или иному событию в жизни.
Дождь может быть мерзко мокрым, а может и приветливо успокаивающим, сосед может раздражать своей мотопилой, а может вызвать восхищение своим трудолюбием. При этом и дождь и сосед будут всего лишь объектами твоей субъективной реальности.
И при всем этом разные люди увидят в этих объектах что-то свое личное и неповторимое, которое разбудит личные эмоции и воспоминания.
В общем, живем мы сами в себе, и это надо признать со всей очевидностью. Именно поэтому даже когда мы активно общаемся с друзьями, мы все равно живем в рамках своего внутреннего мира.

"Офицерская честь не менялась от звезд на погонах. Офицерская честь не искала в боях орденов."

Ты потихоньку продаешь свою душу и унижаешь себя тем, что малодушничаешь и боишься. Боишься потерять какие-то деньги, блага... Только не самоуважение. Его ты уже давно потерял, но ты и этого не понимаешь.
Ты сам себе говоришь: «Подумаешь! Ну чуть покривлю душой, ну поддакну... Что от меня убудет? Зато потом я получу должность или прибавку к окладу».
В какие моменты мы меняем Честь и Достоинство на более сытую и комфортную жизнь?

Последняя любовь как наважденье…
Как колдовство, как порча, как дурман.
Последний шанс на страсть и обновленье,
Прощальный утешительный обман...

Мы, простые москвичи, не виноваты, что это наш город с детства и что он для нас был и оказался той самой квартирой, которую почему-то надо кем-то уплотнять.

И главное, ради какой такой высокой цели в Москву приехало полстраны и ближнего зарубежья? Ради денег и зарплат? Ради статуса столичного жителя?

Знаю, что нас мало любили в СССР, считая, что мы тут жируем, пока вся страна голодает. Сложный это вопрос. Далеко не все москвичи жировали и барствовали.

А столичный статус? Да сдался он нам. Мы просто жили и не задумывались, что мы обладаем каким-то статусом.

Все это новомодные придумки обиженных и завистливых, тех, кто рванул сюда одной большой толпой после отмены прописки в 1993 году.

Начинаются трудовые военные будни. Классическое поле боя.
Генеральный со своим штабом из опричников, допущенных к его телу, занимает господствующую высоту. Добраться до нее можно только по телам погибших в неравном бою за поиск социальной справедливости.
Как вы понимаете, жить всем охота. Поэтому боевые действия ведутся негласно — через подкопы, минные заграждения и дезинформацию.

Бригада строителей – плотники, каменщики и слесаря. Эти специалисты промышляют строительством, например сельских домов под ключ. Все они толковые спецы в своем деле. Но им нужен кто-то, кто будет думать о материалах, вести переговоры с хозяином, просто обеспечивать обедами. За это они готовы поделиться своей зарплатой. То есть они по своей воле нанимают себе организатора.

Кого же они выберут в бригадиры? Ответ очевиден. Они выберут самого бесполезного с точки зрения производства. То есть этакого универсала, который все знает, но не точно, зато умеет молоть языком и составлять правильные бумаги.
Как руководитель он им не нужен. Они и без него знают, что как и где примастырить и отрезать.
Настоящим спецам не нужен поводырь. Это очевидно.

Даже не стоит говорить, что телевизор сегодня это 30 с лишним каналов полного идиотизма, кича, безвкусицы и просто тупости. Во все это вкладываются сумасшедшие деньги и при этом смотреть вообще нечего.

Я понимаю, что цензура больно ударит по бездари и по журналистам, которые не новости делают, а заполняют свободное время в эфире. Цензура  совести и здравого смысла, а не денег и липовых звезд.

Да, при цензуре резко сократится количество ТВ каналов и всяких глянцевых журналов, но без этого мы не сможем вырастить элементарно образованного и заинтересованного в делах государства человека.

Понимаю , что сейчас некоторые опять вздохнут с раздражением, типа опять про идеологию, а я просто хочу жить и наслаждаться жизнью.

Ну так живи. Цензура просто отсеет всю безвкусицу ради отмывки денег, все идиотские тексты песен, липовых звезд, королей и цариц эстрады. Отсеет тех политиков, кто заполняет эфир ради самопиара, а не ради целей возрождения страны.

Вообще то на все эти обвинения я отвечаю просто.  Вы любите смотреть старые советские фильмы и комедии? Я понимаю, что их сегодня крутят слишком часто и они порядком тоже надоели. Но они в рейтинге. И значит любимы.

А теперь признайте – что все они до единой прошли советскую цензуру. И что? Они от этого стали плохими?

А теперь возьмите навскидку фильмы, например, с Пьером Ришаром. Сегодня мы можем посмотреть абсолютно все его фильмы, а не те, что были в нашем советском прокате.

И кто из вас скажет – что наша цензура выбрала самые неудачные? Как раз наоборот, нам в СССР показывали реально хорошие фильмы, и остальные просто не закупали.

«Если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьезно болен», — считал знаменитый психолог Зигмунд Фрейд.

Вы можете себе представить бригаду волков, которые зайцам или медведям заготавливают еду и строят берлоги и за это получают фантики, на которые у львов покупают туши зверей?
Мы с вами даже не в зоопарке живем, а скорее на уровне изуродованных нами же домашних животных, которые в дикой природе просто погибнут.